(no subject)
Feb. 15th, 2014 06:29 pm- Почему сегодня, на ваш взгляд, поэзия актуальна и без полных залов слушателей?
- Тут мы снова возвращаемся к вопросу об актуальности. Если говорить об актуальности как о злободневности, как о скоростной реакции на «актуалии» новостных лент, то для меня она имеет мало общего с поэзией.
Если же употреблять слово «актуальность» как «насущность», «важность», то я бы предпочла использовать эти его синонимы.
Полные залы слушателей всегда свидетельствовали о чем-то постороннем поэзии. Когда нельзя было собраться на вече или на агору, собирались на стадионе послушать Роберта Рождественского. Это был политический акт в том виде, на который люди еще были способны.
Многие пишущие и среди тех, кто еще застал ту эпоху, и среди совсем юных, неоправданно идеализируют это явление и пытаются стимулировать и (или) симулировать его, не задумываясь о том, что именно они пытаются вызвать к жизни.
Дистилляция, которая происходит, когда политике отводится, наконец-то, ее собственная территория, уход поэзии с эстрады, который многими воспринимается как «смерть поэзии», делает поэзию гораздо более насущной, поскольку делает ее самой собою.
Ради этого стоит и умереть.
Интересно, что в нашей жизни интервью никогда не приходит одно, всегда парами. Вот и теперь, только появилось вчерашнее интервью Некода, как за ним последовал вот такой недлинный разговор о "Двоеточии", белорусских корнях, "актуальности" поэзии и о смерти.
UPDATE Кое-что еще о моих белорусских корнях и совсем другой смерти:
Вот так выглядел завод, основанный моим прадедом и его братьями в 1913 году в Могилеве.
Я никогда не знала, что во время войны там был концлагерь...

- Тут мы снова возвращаемся к вопросу об актуальности. Если говорить об актуальности как о злободневности, как о скоростной реакции на «актуалии» новостных лент, то для меня она имеет мало общего с поэзией.
Если же употреблять слово «актуальность» как «насущность», «важность», то я бы предпочла использовать эти его синонимы.
Полные залы слушателей всегда свидетельствовали о чем-то постороннем поэзии. Когда нельзя было собраться на вече или на агору, собирались на стадионе послушать Роберта Рождественского. Это был политический акт в том виде, на который люди еще были способны.
Многие пишущие и среди тех, кто еще застал ту эпоху, и среди совсем юных, неоправданно идеализируют это явление и пытаются стимулировать и (или) симулировать его, не задумываясь о том, что именно они пытаются вызвать к жизни.
Дистилляция, которая происходит, когда политике отводится, наконец-то, ее собственная территория, уход поэзии с эстрады, который многими воспринимается как «смерть поэзии», делает поэзию гораздо более насущной, поскольку делает ее самой собою.
Ради этого стоит и умереть.
Интересно, что в нашей жизни интервью никогда не приходит одно, всегда парами. Вот и теперь, только появилось вчерашнее интервью Некода, как за ним последовал вот такой недлинный разговор о "Двоеточии", белорусских корнях, "актуальности" поэзии и о смерти.
UPDATE Кое-что еще о моих белорусских корнях и совсем другой смерти:
Вот так выглядел завод, основанный моим прадедом и его братьями в 1913 году в Могилеве.
Я никогда не знала, что во время войны там был концлагерь...
